**Дневник.**
Он мне не пара.
— Ты вообще в себе? Может, тебе мужчины больше нравятся? С кем ты решил жить: с ним или со мной? — Надя нахмурилась, впиваясь взглядом в мужа. — Потому что я, если что, уже чемодан собрала.
Иван замер посреди кухни. Из комнаты доносился рёв Димы в микрофон:
— Да не тормози! Жми быстрее!
От таких криков Надя просыпалась каждую ночь. Дима обожал компьютерные игры. В лучшем случае он просто возмущался, спорил с кем-то, язвительно комментировал действия других. В худшем — ругался матом, колотил по клавиатуре, швырял мышку об стол.
А потом она, не выспавшись, шла на работу, радуясь, что хотя бы ненадолго сбежит из этого бедлама. Дима же в это время только заваливался спать.
— Ну зачем сразу заводиться? — Иван развёл руками, будто сдаваясь. — Он скоро съедет. Просто… пока не получается. Ты же знаешь, Дима не со зла.
— Ага. Не со зла сжирает всё, что я купила. Не со зла ходит по квартире в твоих тапках. Не со зла орёт по ночам. Скажи ещё, что не со зла плюнул в раковину после чистки зубов и не смыл.
Надя подошла к окну, распахнула его и вдохнула полной грудью, будто надеялась на горный воздух. В ответ получила духоту и запах шавермы из ларька напротив.
С Димой было то же самое. Ожидался весёлый гость на пару недель, а получился третий лишний, уже готовый прописаться тут навсегда.
— Я устала. Нас тут трое, а платят только двое. Я готовлю на троих, стираю чужое бельё и убираю за мужиком, которому уже двадцать семь, а он, прости господи, «в поисках себя».
— Ну ты же сама говорила, что надо помогать людям, — Иван смотрел на неё жалобно, как ребёнок, умоляющий оставить котёнка. — Да и вообще, ты его не знаешь, как я. Мы с ним с первого класса…
Надя скрестила руки и злобно прищурилась.
— Ага. С первого класса. Я помню. Только ты вырос, а он — нет. Он тут живёт, как в пионерлагере: ест, спит, развлекается. А я — вечный вожатый, пашу на вас…
…Дима въехал к ним полгода назад. Появился на пороге с рюкзаком, бутылкой газировки и таким лицом, будто пережил апокалипсис. Рассказал, что работу потерял, а девушка его бросила.
Иван тогда посмотрел Наде в глаза и неуверенно пробормотал:
— Ну что, Надь, он же не наркоман, не бухает. Просто не везёт. Бывает. Мы же друзья. Поможем, оправится — и вперёд. Он сказал, максимум две недели.
Надя кивнула. Потому что уважала Ивана. Потому что верила в Диму. Потому что, чёрт возьми, две недели — это же не вечность.
Прошло полгода…
Дима не просто не съехал. Он въелся в их квартиру, как плесень. Он «почти устроился» уже семь раз. Ходил на собеседования, возвращался и заявлял:
— Там одни идиоты сидят. Вопросы дурацкие. Требований — вагон. Ну и хрен с ними, пусть ищут.
Он ел всё подряд. Его «тяжёлое положение» никак не повлияло на аппетит. Щёлкал семечки перед теликом и хватал ложкой макароны по-флотски прямо из кастрюли.
Однажды Надя попыталась намекнуть, что Диме пора бы шевелиться.
— Ты чего? Ему и так неудобно. Не дави на него, — отрезал Иван.
Она промолчала. Потому что хотела сохранить семью. Потому что не хотела быть той, кто «ставит мужа перед выбором».
Но сегодня поставила.
— Я к Ольге, — сказала она, глядя мужу прямо в глаза. — А ты решай, с кем хочешь жить. У тебя неделя. Потом — или он, или я.
Иван опустил голову. Выглядел потерянным.
Из комнаты донёсся голос Димы:
— Где хил?! Ослеп что ли? Теперь из-за тебя всё заново проходить!
Надя просто закрыла глаза. Левое веко дёргалось.
Поначалу Ивану было даже хорошо. Никто не ворчал над ухом, не тыкал в кучу одежды на стуле, не возмущался грязной посудой в раковине. Дима тем более не переживал.
Но на третий день Иван начал понимать, что что-то не так. Проснулся от звонка разъярённых соседей — пришлось самому извиняться, хотя обычно с ними разбиралась Надя.
А главное — её не хватало. Чай, который они пили вдвоём по утрам, стал безвкусным. Никто не слал ему сообщения с сердечками на работе. Даже её ворчание стало казаться милым.
Он посмотрел на диван, где Дима валялся с ноутбуком и пивом. Иван вдруг подумал: «А если она правда не вернётся?»
На следующий день он попытался вымыть кухню. Протёр плиту, почистил раковину, расставил посуду. Через час крошки снова покрыли стол, появились грязные тарелки, пятна от чая.
— Может, приберёшься хоть раз? — осторожно спросил он у друга.
— Да без проблем, — отмахнулся Дима. — Сейчас только докуриваю.
Уборка свелась к смахиванию крошек со стола. Грязную посуду Дима не трогал — мол, потом скопом помоем. Разлитый чай просто протёр рукавом. После его «уборки» Иван всё равно взялся за пылесос.
Вечером он вспомнил, как в школе старшеклассники отняли у него бутерброд и смеялись. Тогда он стоял, сжав кулаки, пока не появился Дима. Толкнул одного, накричал на второго, а потом улыбнулся Ивану.
Тогда Дима был героем. А теперь?
Надя стояла в очереди в магазине. В наушниках, джинсах, с хвостиком. Она ни о чём не думала, предвкушая вечер с подругой.
И вдруг — знакомое лицо.
Лера. Бывшая Димы. Худая, угрюмая, с корзиной дешёвых макарон. Они не были близки, но знали друг друга. Лера неловко кивнула.
— Привет, — Надя решила заговорить первой. — Как дела?
— Нормально, — пожала плечами Лера. — Как все. А у тебя?
— Терпимо. Было бы лучше, если бы не Дима. Он у нас живёт. Уже полгода.
Лера фыркнула. Даже не удивилась.
— Он говорил, что ты его выгнала, когда он без работы остался, — осторожно начала Надя.
— Он так сказал? — Лера усмехнулась. — Ну да, конечно. Месяц валялся на диване, в игры играл, даже носки не стирал, а потом я нашла его переписки с девчонками… не хочу быть чьей-то бесплатной столовой.
