Сегодня перечитала старую запись в дневнике — как же изменилась наша жизнь с тех пор.
Когда скрипнула входная дверь, сердце ёкнуло — Саша вернулся из командировки. Он всегда привозил мне подарки: то французские духи, то шёлковый платок, то просто пряники из Твери. Я радостно бросилась в прихожую и… окаменела. За мужем в квартиру вошла незнакомая женщина. Седоволосая, с резкими чертами лица, смотрела на меня будто хозяин на временную жиличку.
— Лиза, знакомься, это Тамара Ивановна. Будет жить с нами, — Саша бросил это так, словно речь шла о новой мебели.
Я онемела, глядя, как она, не стесняясь, прошла в ванную, а через пять минут вышла в моём халате и с моей же расчёской в руках.
— Чего уставилась? Я есть хочу! Да и твой муж скоро проголодается, — проворчала Тамара Ивановна, проходя мимо.
Губы дрожали, но я сжала кулаки и промолчала. Квартира была на Сашу — купил ещё до свадьбы. По документам я тут никто. Просто жена.
А ведь до этого момента всё было как в сказке. Саша хорошо зарабатывал, я сидела дома, красилась, ходила по магазинам, жаловалась подругам. Они шутили, что он и ушёл в дальнобойщики, чтобы хоть иногда отдыхать от моего нытья. Но он любил меня — в этом я не сомневалась.
А теперь эта… Тамара Ивановна. Суровая, с натруженными руками, лет на двадцать старше. Что он в ней нашёл?
— Эй, слышишь? Я говорю — хочу кушать! — донёсось с кухни.
Молча поставила вариться пельмени. Подала ей тарелку. Хотела достать для Саши котлеты, как вдруг:
— Ты что, сука, издеваешься? Ты этим дерьмом мужа кормишь? — Тамара Ивановна фыркнула, схватила тарелку и выбросила пельмени в окно.
— Вы с ума сошли?! — вскричала я.
— Бездомные собаки будут рады. А ты иди, нормальную еду приготовь, — бросила она и ушла смотреть «Пусть говорят».
Когда Саша зашёл на кухню, я, рыдая, схватила его за руку.
— Выгони её! Кто она такая?! Она… она мои пельмени в окно выкинула!
Но тут появилась Тамара Ивановна.
— Сашка, чего ты её слушаешь? Мужик с квартирой, с деньгами — а она даже борщ сварить не умеет. Тряпка, а не жена.
— Я здесь хозяйка! — выдохнула я.
— Пока что, — усмехнулась она.
И утащила Сашу в магазин.
На ужин она нажарила картошки с грибами, сварила щи. Я не ела, но на следующий день сглотнула слюну и дочиста опустошила холодильник. Готовила она божественно, а я у плиты — как балерина в каменоломне.
Потом до меня дошло — если не изменюсь, останусь ни с чем. Начала учиться готовить, перестала скандалить, терпеливо слушала её замечания. Даже подруге Светке пожаловалась:
— Она всё забрала! Квартира его, деньги его, теперь и он с ней…
— Да вышвырни её! — взорвалась Светка. — Если б мой Игорь…
— У тебя ипотека пополам! А у нас всё его! — всхлипнула я.
— Ну спасибо, подруга, — обиделась Светка. — Тогда сиди со своей свекровью!
Но Саша смотрел на меня с той же нежностью. Только о Тамаре Ивановне говорить не хотел. А она тем временем устроилась кондуктором в трамвайное депо.
Тогда мне в голову пришла мысль. Ребёнок. Раньше и слышать не хотела: карьера, фигура, ответственность. А теперь поняла — это мой шанс.
Когда сказала Саше, что беременна, он расплылся в улыбке. Обнял, прошептал:
— Давно пора. Только воспитывай как следует. А то выгонят — как меня.
— Тебя… выгоняли? — ахнула я.
— Да вот так, — вмешалась Тамара Ивановна. — Растила пасынков как родных. А когда муж помер — они меня за порог. Всю душу вложила, а они…
Впервые я почувствовала к ней не злость, а жалость. Даже спросила:
— А потом что?
— В запой ударилась. Думала, на рельсы лягу. А тут твой Сашка на грузовике остановился. Разговорились, он предложил пожить у вас. Я и согласилась. Поверила, что ещё есть хорошие люди.
В тот вечер мы втроём пили чай с вареньем. Без криков. Без ненависти. И я вдруг поняла — не хочу, чтобы она уходила.
А потом приехал дядя Саши из Вологды. Глядел на Тамару Ивановну, вздыхал. А перед отъездом вдруг сказал:
— Давай со мной. В наши годы нельзя время терять.
— Спасибо за кров, — улыбнулась она. — Но мне пора. От судьбы не убежишь.
Я провожала её с комом в горле. Она стала почти родной. Потом родилась Катюша, и я будто переродилась. Сама предложила Тамаре Ивановне стать крёстной. Теперь каждое лето мы ездим к ней в деревню — воздух, речка, её пироги с капустой…
А Саша смотрит на меня и качает головой:
— Не жена — золото. И всё благодаря ей.
Так вышло, что человек, вошедший в наш дом незваным, оказался тем, кто нас всех спас.
