Когда Настя объявила, что выходит замуж за Владимира, мать лишь всплеснула руками, бабушка осыпала её проклятиями, а подруга Галя постучала пальцем по виску и назвала дурой.
Но Настя любила. До боли, до слёз, до безумия. И была уверена — никто не понимает любви так, как она.
Ей — двадцать, она юна и упряма. А Владимиру — тридцать, он «успешный предприниматель», умный, обаятельный, весёлый. Да, бывал резким, порой капризным, но с ней — нежным и заботливым.
Она не бросила институт — мать грозилась лишить её поддержки. Володя ворчал, но терпел: из тесной съёмной однушки на окраине хотелось поскорее перебраться. Да и Настя ему нравилась.
После свадьбы он будто переродился: носил её на руках, помогал по хозяйству, вместе выбирали обои, мебель, посуду. Но вскоре его стало не хватать. То «встреча с партнёрами», то «мужики позвали».
Когда Настя забеременела, всё рухнуло. Токсикоз, одиночество, вечный страх.
Он приносил деньги, но пропадал. Никогда не объяснял толком, чем занимается. Лишь отмахивался:
— Не твоя забота — спи спокойно.
Мать Насти чуяла недоброе:
— Либо его посадят, либо он сбежит. Не играй с судьбой, дочка.
Но Настя гнала дурные мысли — у них родилась дочь, маленькая Лиза, и ради неё они старались. Иногда выходило почти как в сказке: поездки на дачу, подарки, тёплые вечера.
А иногда… не хватало даже на хлеб. Он менялся — то щедрый и весёлый, то холодный и замкнутый.
Через десять лет Владимир неожиданно заявил, что устроился на «честную работу»: в крупную компанию, с зарплатой, графиком, перспективами. Два года стали самыми счастливыми для Насти. Они путешествовали, смеялись, завели кота.
Но потом — будто сглаз навели. Владимир стал пропадать, злиться, молчать. В конце концов, отослал жену с дочкой к тёще:
— Так будет лучше. Потом всё объясню.
Через два месяца его арестовали. Взяли за взятку. Через неделю — мёртв. Официально — инфаркт в камере.
— Свои прикрыли следы, — равнодушно бросил следователь. — Вы правда ничего не знали?
Настя молчала. Она и правда не знала. Или не хотела.
От Володи остались лишь воспоминания, потрёпанный автомобиль и квартира, доля которой чудом перешла к Лизе.
Свекровь, Татьяна Ивановна, рыдала от горя и злости:
— Ты его погубила! Всё тебе было мало!
Настя не оправдывалась. Вдова, без средств, с ребёнком и неподъёмной болью — ей и так было невыносимо.
Через полгода Татьяна сама позвонила — ради внучки. Лиза часто гостила у бабушки, Настя не запрещала: девочке нужна была родная душа, а сама она — работала без отдыха, пытаясь выжить.
И тогда появился Денис. Старый друг по университету. Добрый, спокойный, разведённый. Сначала они просто разговаривали — о жизни, о потере, о прошлом. Потом стали встречаться.
Но Лизе Настя не спешила рассказывать. До того дня, когда набралась смелости:
— Это Денис. Мы теперь вместе.
— Ты что, уже забыла папу?! — крикнула дочь. — Бабушка была права!
В душе Настя дрожала. Она и сама не знала, как жить дальше. Но знала — жить надо.
— Он не заменит тебе отца. Но он — хороший человек.
Лиза не верила. Она и бабушка обсуждали это. Татьяна рыдала, уговаривала: «Ты — единственная, кто может остановить этот кошмар».
Девочка пыталась: игнорировала Дениса, отталкивала подарки, строила гримасы. Но Денис терпел. Не лез. Не злился.
Он приносил цветы, играл с котом, готовил пельмени. Он был — добрым.
Однажды он позвал их покататься на коньках. Лиза не выдержала. Хоть и делала вид, что равнодушна, в глазах светилась радость.
И вот однажды бабушка сказала:
— Если хочешь, чтобы он ушёл — ты знаешь, что делать.
План был прост: подстроить домогательство. Один раз — и мама выгонит Дениса.
Лиза сделала всё как надо. Надела обтягивающую майку, распустила волосы, зашла на кухню, где Денис стряпал блины.
Когда мама вошла — дочь закричала:
— Он ко мне приставал!
Денис замер. Настя — в шоке. Лиза — в ужасе.
Но вместо гнева в глазах отчима была… жалость. И это разбило девочку. Она разрыдалась. По-настоящему.
— Бабушка велела… — прошептала она, сгорая от стыда.
Настя выслушала. Молча. Потом сказала:
— Выбирай сама, хочешь ли дальше видеться с Татьяной Ивановной. Ты уже взрослая.
Лиза пока не решила. Но с тех пор ведёт себя иначе.
Она старается — быть дочерью. Не потому, что обязана. А потому что хочет.
**Жизнь — не трясина. Из неё можно выбраться, если не цепляться за прошлое.**
