Осколки былого: драма в тиши Твери
В старом доме на краю Твери, где ветер шептал сквозь щели окон, Анастасия сидела на чердаке среди коробок, покрытых пылью. Руки её дрожали, когда она разбирала вещи покойного мужа, Дмитрия. Прошло уже полгода с его ухода, но боль не утихала. Она словно тень брела по пустым комнатам, где каждая вещь напоминала о нём. В тот день Анастасия решилась разобрать его вещи, надеясь, что это поможет ей отпустить прошлое. Но судьба распорядилась иначе.
Она аккуратно складывала одежду Дмитрия в коробки, а личные вещи собирала в потрёпанную сумку, чтобы унести на чердак. Вдруг из его старой записной книжки выпал пожелтевший конверт. Анастасия нахмурилась, подняла его и замерла. На конверте знакомым почерком Дмитрия было написано её имя. Сердце бешено заколотилось. Дрожащими пальцами она вскрыла конверт, развернула листок и начала читать. Слова, будто ледяные иглы, пронзили её, и она застыла, не веря глазам.
— Этого не может быть… — прошептала она, сжимая листок так, что тот смялся в её ладонях. Слёзы жгли, а мир вокруг рушился.
Дмитрий был для Анастасии всем. Они прожили вместе тридцать лет, и их любовь, вопреки тем, кто говорил, что после сорока чувства угасают, оставалась живой. Он был её опорой, другом, смыслом. Его внезапная смерть разорвала сердце, оставив пустоту. Их дача под Тверью была их убежищем, местом, где они скрывались от мира вдвоём. После его ухода Анастасия не могла заставить себя туда вернуться — слишком больно было видеть стены, пропитанные их общими воспоминаниями.
Но время шло, и она решилась. Чердак, заваленный вещами, стал её испытанием. Она не ожидала, что среди них найдёт письмо, которое перевернёт всё. В нём Дмитрий признавался, что у него была другая женщина и сын. Сын, о котором Анастасия даже не подозревала.
У них с Дмитрием не было детей. В молодости Анастасия перенесла операцию, лишившую её возможности стать матерью. Она винила себя, но Дмитрий всегда утешал её, говоря, что принимает её такой, какая она есть. Анастасия смирилась, хотя каждый раз, видя на улице матерей с детьми, чувствовала укол тоски. Но мысль, что Дмитрий мог искать утешения на стороне, чтобы стать отцом, была невыносимой.
В письме он умолял о прощении, называл себя слабаком, не сумевшим справиться с желанием иметь ребёнка. Каждое слово резало Анастасию, будто нож. Она сидела на холодном полу, слёзы катились по щекам, оставляя мокрые следы на грубых досках. Боль вернулась с новой силой, но теперь к ней примешивалась ярость. Она должна была узнать правду. Должна была встретиться с той женщиной, понять, как та посмела разрушить её жизнь.
Собравшись с духом, Анастасия договорилась о встрече. Она выбрала тихое кафе в центре Твери, где их никто не услышит. Войдя, она сразу узнала её — Ольгу. Та сидела за столиком, нервно теребя салфетку. Рядом с ней, уткнувшись в раскраску, сидел мальчик лет шести. Анастасия почувствовала, как кровь ударила в виски.
— Ты знаешь, зачем я здесь, — начала она, садясь напротив и сжимая чашку чая так, что пальцы побелели. — Я хочу понять, почему.
Ольга подняла глаза, полные усталости. Она выглядела старше своих лет, с потухшим взглядом. Мальчик, не отрываясь от раскраски, выводил фломастерами какие-то линии.
— Это его сын? — тихо спросила Анастасия.
Ольга кивнула, и вдруг её лицо исказилось. Она схватилась за стол, будто теряя сознание.
— Что с тобой?! — вскрикнула Анастасия.
— Ничего… — слабо махнула рукой Ольга. — Давай закончим. Ты хочешь знать, как всё было?
Анастасия кивнула, стиснув зубы.
— Мы работали вместе, — начала Ольга, её голос был еле слышен. — Дмитрий был… добрым. Мы иногда разговаривали, он говорил, что у вас нет детей. Однажды после работы мы зашли в кафе. Я обмолвилась, что хочу ребёнка, пока не поздно. Это была просто беседа, без намёков. Но потом… всё изменилось.
Она замолчала, опустив взгляд. Анастасия чувствовала, как внутри всё кипит, но заставила себя слушать.
— Он любил только тебя, — продолжила Ольга. — Когда родился Миша, он сказал, что будет помогать, но никогда не оставит тебя. Он боялся, что ты узнаешь, боялся потерять тебя. Поэтому написал письмо, но так и не отдал.
Анастасия молчала. Сердце разрывалось между болью и странным облегчением. Дмитрий не ушёл, он остался с ней. Но правда не смягчала удара. Она взглянула на мальчика, и сердце сжалось — в его глазах она увидела Дмитрия. Те же черты, тот же взгляд.
— И что дальше? — хрипло спросила она.
— Он помогал, приносил деньги, гулял с Мишей, — ответила Ольга. — Но в последние месяцы он часто болел. Говорил, что чувствует конец. Просил не говорить тебе ничего.
Ольга вдруг побледнела, её тело дрогнуло. Анастасия вскочила, но женщина уже оседала на стул. Миша вскрикнул:
— Мама!
Анастасия бросилась к Ольге, пытаясь поддержать, но та была слишком слаба. В кафе поднялась суматоха, кто-то вызвал скорую. Врачи увезли Ольгу в больницу, а Анастасия осталась с мальчиком, который смотрел на неё испуганными глазами.
— Мама тоже уйдёт, как папа? — тихо спросил он.
Анастасия не нашла слов. Она посадила Мишу в машину и поехала в больницу. Там её ждал страшный диагноз: Ольга была смертельно больна. Врачи сказали, что ей осталось несколько месяцев.
— Почему ты не сказала? — спросила Анастасия, входя в палату. Ольга лежала, бледная, с закрытыми глазами.
— Зачем? — прошептала она. — Мы знакомы час.
— А Миша? Есть, с кем его оставить?
Ольга покачала головой.
— Я из детдома. Родных нет, только тётка в Рязани, но я не знаю, жива ли она.
Анастасия посмотрела на женщину, и в сердце что-то дрогнуло. Она не могла оставить мальчика одного.
— Я позабочусь о— Я позабочусь о нём, пока ты здесь, — сказала Анастасия, глядя в глаза Ольге, и в тот миг поняла, что боль прошлого больше не разъедает её душу, а Миша, сын Дмитрия, стал её новой надеждой.
