Осенний день медленно погружался в тёмно-рыжие сумерки, когда в стенах старой средней школы запах влажной древесины смешивался с лёгким ароматом пыли и зимних листьев, принесённых ветром с улицы. Шорох затвора кабинета, гул разговоров за дверью и тихий стук дождя по разбитым стеклам создавали атмосферу, словно время само остановилось. За окном промокла асфальтовая дорога, отражая тусклый свет уличных фонарей, и прохожие неспешно торопились по своим делам, не подозревая о грядущем.
Учитель, Виталий Сергеевич, человек среднего возраста с усталым взглядом и охрипшим голосом, сидел за старым деревянным столом, обрамлённым учебниками и исписанными тетрадями. Его рваная куртка и неопрятный галстук — едва заметные маркеры давно истёршегося социального статуса — говорили о том, что жизнь оставила на нём глубокий след. Глаза цвета тёмного янтаря выглядели усталыми и слегка ожесточёнными, а выражение лица отражало холодное раздражение и тихую боль. В его мыслях роились заботы: как прокормить семью, какую зарплату получить в конце месяца, и каким образом справиться с этим капризным, но отчаянно нуждающимся в помощи учеником.
