Разочаруйся раз и навсегда и живи легко
– Надолго Татьяна уехала?
– До воскресного вечера.
Я остолбенела, не веря ушам. «Татьяна» — это я. А голос мужа доносился из зала.
Рано утром я собиралась в соседний город к младшей сестре. Уже стояла на перроне, когда она позвонила и сказала, что слегла: жар, ломота во всем теле.
«Чего не хватало, чтоб и тебя свалило», — прошептала она.
Я набрала супруга. Хотела предупредить, что поездка срывается, но он не ответил. Пришлось возвращаться домой.
Открыла дверь ключом, сняла сапоги и бесшумно двинулась к ванной. Планировала переодеться, поставить чайник. Решила, что он еще спит.
Но в прихожей застыла. Из гостиной доносились голоса. Второй, женский, показался до боли знакомым.
Прислушалась. И узнала…
От ярости и непонимания пальцы сами сжались в кулаки.
Это была Ирина. Моя ближайшая подруга.
«Когда ты ей наконец скажешь? — спросила она. — Сколько можно тянуть кота за хвост?»
«Не сейчас, — вздохнул он. — У нее аврал на работе, отец в больнице… Не могу вот так. Это добьет ее».
«Но ты же меня любишь?»
Он промолчал. Пауза затянулась так, что я успела прислониться к стене: пол уплывал из-под ног.
«Люблю, — наконец выдавил он. — Но не хочу ее ломать. Таня не враг мне. Хороший человек. Просто мы… стали чужими».
«А мы?»
«С тобой — иначе. Нам легко».
Меня скрутило от тошноты. Я медленно съехала по стене на пол. Слезы хлынули сами.
Все звучало буднично, без надрыва. Он не был влюбленным мальчишкой — трезвым мужчиной, все взвесившим.
«Пойдем, чай сделаю», — донеслось до меня.
«Помнишь, мне с медом!» — бросила она.
Я осознала — нет, пронзительно ощутила — что у них есть свой мир, где мне давно нет места.
Поднялась. Крадучись прошла в спальню. Прикрыла дверь. Видимо, громко — в зале мгновенно стихло.
«Таня?» — через пару секунд постучал муж. — «Ты здесь?»
Я молчала. Он вошел. За ним — Ирина. Взгляд испуганный, чуть виноватый. Самую малость.
«Ты…» — начала она.
«Как видишь, не уехала, — перебила я. — Сестра заболела. Вот и вернулась. Сюрприз, а?»
Он побледнел, словно язык проглотил.
А меня, наоборот, накрыло холодное спокойствие. Странное чувство — будто всю боль перекрыло ледяным безразличием.
Подошла к шкафу, достала чемодан и стала складывать вещи. На автомате. Носки, кофта, джинсы. Руки дрожали, но я не останавливалась.
«Таня, подожди… — Он сделал шаг ко мне. — Не надо… Ты не так поняла…»
«Это… все не то, что кажется», — пробормотала Ирина, тоже приближаясь.
Я рассмеялась. Горько, с надсадой.
«Да ну? А как мне это понимать? Репетировали сценку, да?»
«Мы… просто беседовали», — запищала она.
«И целовались. Или это было обсуждение накоротке?» — я криво улыбнулась.
Она залилась краской, глаза забегали. Муж опустил взгляд. Его всегда выдавали плечи — сейчас они обвисли, как у гимназиста, попавшегося на шпаргалке.
Тут я передумала собираться и почти сквозь зубы бросила:
«Вон. Обоим. Сию же минуту».
Ждала, что он что-то скажет. Попытается оправдаться. Будет молить о прощении. Ну, что-то в этом роде.
А он просто кивнул. Без чувств. Без боли. Без борьбы.
Через три минуты дверь захлопнулась. А я осталась. СелИ только опустевшая квартира тихо ответила мне эхом, будто соглашаясь — да, так будет лучше.
