Под светом надежды
— Вставай, сынок, просыпайся! Ну и вымахал же ты! — мама ласково поцеловала Ваню в лоб, шепча что-то тёплое. Она будто и не старела вовсе — та же улыбка, те же добрые глаза.
Когда Ваня раскрыл глаза, мать протянула ему коробку с новым телефоном и потрепала по волосам.
— Да я бы и мечтать не смел!
Неделю назад он утопил свой старый в луже и чуть не разревелся. О новом даже не заикался — знал, что у семьи туго с деньгами. Но на восемнадцатилетие мать не могла оставить сына без подарка — на всём экономила, копила.
Ваня тут же решил позвонить бабушке. У неё не было его нового номера, а ему так хотелось похвастаться.
Бабушка Агафья жила одна в деревне у озера. Ну, не совсем одна — с котом Васькой. Муж её помер лет десять назад, дети разъехались. А сын с невесткой разбились на машине два года назад, и с тех пор Васька стал её единственной отрадой.
Жизнь для бабы Агафьи потухла. Порой думала — ну зачем она тут, если бы не кот. Тоска — ни звонков, ни гостей, только скрип половиц. Но когда на экране замигал незнакомый номер, сердце вдруг ёкнуло, будто чуяло что-то хорошее.
— Алё, бабуль! Узнаёшь? — раздался в трубке весёлый голос.
— Ванюшка… Родной мой… — прошептала старуха, и голос её задрожал.
— Как у тебя дела?
— Да ничего, золотце. Собралась к вам, да кота пристроить некуда.
— Да бери его с собой! — рассмеялся Ваня.
— Ой, шутник… Что ж так долго не звонил-то?
— Телефон утопил, а мама новый купила. Вот сессию закрою — и к тебе! На твои пироги с капустой!
— Приезжай, конечно. Только звони хоть изредка, а то я тут одна, как перст.
— Да не реви, бабуля! Буду звонить каждый день — замучаю, как соседка Нина Петровна!
После разговора баба Агафья перекрестилась на иконку и пошла в магазин за мукой. «А вдруг правда приедет?» — подумала она, и на душе потеплело.
Ваня звонил без пропусков. Бабушка спрашивала необычные вещи, не ворчала, не поучала, а говорила тихо-тихо, будто обнимала словами. Её голос был как парное молоко — ласковое, родное.
После сессии Ваня собрался в деревню, но на пороге его остановила мать, хмуря брови.
— Вань, да как же так? Бабушке ни разу не позвонил! Она ждёт!
— Мам, ты чего? Мы же каждый день трещим! Давай наберу, сама услышишь!
— Ну-ну, давай…
Ваня бодро набрал номер.
— Бабуля, скажи маме, чтобы не ругалась. Мы же с тобой каждый день болтаем!
В трубке повисла тишина. Потом баба Агафья заговорила, и голос её дрожал:
— Прости, Ванюша… Я сразу поняла, что ты не туда попал… Но мне так одиноко. Твои звонки стали для меня спасением. Моего внука Ваню уже два года как нет… А я цеплялась за эти разговоры, ждала тебя на пироги.
Ваня окаменел, будто весь мир застыл. Мать рядом побледнела.
Через неделю Ваня ехал в деревню. Он не мог не навестить бабу Агафью — за эти дни она стала ему родной. В руках он держал сумку с гостинцами, а в сердце — тепло и желание подарить старушке хоть каплю счастья.
Бабушка Агафья открыла дверь, и глаза её засветились. Она обняла Ваню, как родного, а Васька крутился у ног. На столе дымились пироги с капустой. В тот вечер в старом доме, наконец, поселилась радость.
