По доброте душевной: как я получил нож в спину от соседки, которой просто хотел помочь
Иван вышел из подъезда в одном из спальных районов Екатеринбурга, направляясь к своей машине — впереди был обычный рабочий день. Как раз в этот момент на крыльцо вышла его соседка — Людмила.
— Привет! — Иван опустил стекло и махнул рукой. — Садись, подброшу!
— Ой, спасибо огромное! — обрадовалась та и села в машину.
— Мы ведь в одну сторону едем, могу тебя каждое утро забирать, если удобно.
— Было бы чудесно. А то на маршрутке пока до работы донесёшься — весь как выжатый.
Тогда Иван даже не подозревал, чем для него обернётся это простое проявление доброты.
Людмила жила одна с двумя детьми. Муж ушёл, когда младшей дочке не было и трёх лет. С тех пор она тянула всё сама — работа, быт, воспитание детей, часто оставляя их у своих пожилых родителей.
У Ивана же жизнь была налаженная — жена, дочка, стабильная работа. И ему искренне хотелось помочь соседке, которая казалась измученной и забывшей, что такое радость.
— Я вечером в шесть заканчиваю, если хочешь — могу обратно подвезти, — предложил как-то Иван.
— Это было бы просто замечательно! И время сэкономлю, и деньги. А дома ещё куча дел…
Они быстро сдружились — в дороге болтали о жизни, о детях, о работе. Путь занимал около часа, так что времени хватало и на разговоры, и на поддержку.
Как-то раз Иван даже уговорил жену купить соседским детям подарки к Новому году — якобы от благотворительного фонда на его работе.
— Наша Маша уже большая, сладости ей не так важны, — объяснил он Людмиле.
— Правда, бесплатно? Ни копейки платить не надо? — недоверчиво переспросила та.
— Конечно, нет, — улыбнулся Иван, слегка соврав.
Но однажды утром всё изменилось.
— А можно, моя старшая теперь с нами будет ездить? — спросила Людмила. — Она в школу рядом с моей работой переходит.
— В принципе, можно. Только где она целый день будет?
— На продлёнке. Или у меня в уголке на работе посидит, если что, — отмахнулась Людмила.
С тех пор Иван возил и Людмилу, и её дочь. Порой ему было неудобно — мог бы уехать раньше или задержаться, но он чувствовал себя обязанным.
Однажды девочка начала пинать переднее сиденье.
— Катя, перестань, пожалуйста, — спокойно попросил Иван.
— Ты что, моей дочке указываешь? Думаешь, раз у тебя машина, тебе все можно?! — вспыхнула Людмила.
— Я просто попросил. Мы же друзья… — растерялся Иван.
После этого общение стало холодным. Появилась неловкость. Соседка больше не шутила, не делилась новостями. А когда у Ивана сломалась машина, и он предложил иногда ездить на такси пополам, та отрезала:
— Денег у меня лишних нет! Поеду на маршрутке и всё!
— Но мне тяжело, спина болит. Да и вещи таскать одной нелегко… — попытался объясниться Иван.
— Это твои проблемы. Нанимай себе помощника, если такой важный, — резко бросила Людмила.
Целый месяц Иван ездил на такси, иногда с женой. Наконец, машину починили, и он с облегчением выехал на ней.
И тут — новый сюрприз. Людмила с дочкой уже ждали у подъезда.
— О, наконец-то! — без лишних слов залезла в машину. — Вечером подождёшь? У нас в школе собрание.
— Извини, но у меня свои дела. Сегодня — последний раз. С завтрашнего дня — каждый сам по себе, — твёрдо сказал Иван.
— Ага, наигрался в благодетеля? Теперь показал, кто ты на самом деле? — зашипела соседка.
— Как хочешь. Но возить вас больше не буду.
Оставшуюся дорогу они молчали. У школы Людмила вышла, громко хлопнув дверью, даже не поблагодарив. Вскоре по всему району поползли слухи: «Иван — зазнавшийся богач», «Унижал бедную мать-одиночку», «Вообразил себя невесть кем».
Иван не оправдывался. Не оправдываться — было единственным достойным выходом. Он искренне хотел помочь, поддерживал, делился. Но в итоге именно он оказался «виноватым». Больше он никого не подвозил. Опыт с соседкой научил его быть осторожнее. И оставил после себя горькое послевкусие.
