Давным-давно, когда сын Анны Ивановны обвенчался со своей избранницей, она со слезами радости преподнесла молодожёнам ключи от добротной двушки. Казалось бы, царский подарок, ведь до этого жених с невестой ютились в съёмной комнатёнке на окраине Тулы, считая каждую копейку. Квартира, хоть и нуждалась в обновлении, числилась в приличном районе, а по бумагам перешла в руки сына.
— Ну вот, — вздохнула тогда Анна Ивановна, — живите да наживайтесь. Мы с батей своё дело сделали.
Первое время всё шло тихо, как по маслу. Сноха Аграфена, тихая да покладистая, не перечила, по дому помогала, улыбалась. Но лишь зашла речь о прописке — началась буря.
— Аннушка, поймите же наше положение, — запричитала Аграфена. — Мне из родительского дома выписываться надо, чтобы матушка льготу оформила. Не могу же я в Серпухов каждый раз мотаться за справками! Пропишите меня уж…
Анна Ивановна промолчала. В голове крутилось: «Прописку просит, а гвоздь в стену вбить ленится». Вслух же только буркнула:
— Грушенька, куда торопиться? Поживёте — видно будет.
И стала тянуть, как говорится, волынку. То документы «не собраны», то дела «непутёвые», то «не к спеху». А на деле просто не желала прописывать сноху в жильё, куда та ни гроша не вложила.
— Мы с мужем посовещались, — начала она твёрдо, — квартире капитальный ремонт нужен. Всё менять — от труб до паркета. Раз уж жить собираетесь — скидывайтесь. Посчитали: тысяч двести рублей минимум. Вот расчёт. Сделаете — и прописка ваша.
Аграфена, увидев цифры, аж посерела.
— Откуда у меня такие деньги? Да и родные не помогут. Почему я должна в чужое жильё вкладываться?
Эти слова стали последней каплей.
— Чужое?! — вспыхнула Анна Ивановна. — Коли чужое, зачем прописка? Мы вам кров подарили, живёте, воду не оплачиваете, ремонт делать не собираетесь, а права качаете?
Молодые замолчали. Аграфена стиснула зубы. Сын Григорий попытался сгладить:
— Мам, да оформим просто? Ты ж сама квартиру подарила.
— Подарила, — холодно отрезала свекровь, — но не твоей жене. Пусть сначала покажет, что готова вкладываться. А то разведётесь — и пополам? Нет уж. Пропишется — пусть половину коммуналки платит. А то удобно устроилась — на всём готовом.
Вечером Аграфена, молча, сунула расчёт мужу. Григорий не сдержался — позвонил её матери.
— Это подарок называется?! — кричал он. — Надо было сразу сказать: живёте, но не хозяева, ремонт сами, да ещё и за свет платите!
Тёща лишь вздохнула. А Аграфена уже твёрдо решила: в таком «подарке» толку нет.
Через месяц молодые вернули ключи. Взяли кредит, добавили свадебные деньги и купили однокомнатную в ипотеку. Там не нужно было спрашивать, можно ли стену сверлить или обои клеить. Там никто не считал, сколько Аграфена потратила на шторы. Там они были настоящими хозяевами.
Анна Ивановна остолбенела. Ни криков, ни сцен. Просто… ушли.
— И слава Богу! — буркнула она соседке. — Теперь хоть сдаю квартиру, пенсию не трогаю. Всё на внуков коплю. Пусть знают — бабка не лохушка.
Теперь, когда спрашивают, где сын, Анна гордо отвечает:
— Сам купил. Молодец. На свои. Умный — не пропадёт.
Только вот внуков видит редко. Да и на праздники зовут… не всегда…
