Тени разбитого счастья: драма на окраине Новосибирска
В холодной кухне старой квартиры на окраине Новосибирска сидела Галина Степановна, сжимая в дрожащих пальцах чашку с остывшим чаем. Её взгляд, привычно недовольный, скользил за окно, где невестка, Анастасия, грузила коробки в потрёпанную «Ладу». Внучка Даша стояла рядом, уткнувшись в телефон, будто он мог защитить её от семейного разлада. Холодный ветер с Оби врывался в приоткрытое окно, усиливая пустоту, сжимавшую сердце Галины.
— Ну вот и свершилось, — пробормотала она, наблюдая, как Анастасия захлопнула багажник. — Наконец-то эта особа уберётся из жизни моего сына.
Галина стряхнула невидимую крошку со стола и злорадно усмехнулась. Анастасия никогда не была ей по душе — слишком самостоятельная, слишком гордая, недостойная её сына, Дмитрия. Но теперь, после развода, Галина торжествовала. Она добилась своего. Вот только радость оказалась недолгой. Дмитрий перестал брать трубку. Она звонила раз за разом, но в ответ — лишь бесконечные гудки. В ярости Галина швырнула телефон на диван и крикнула в пустоту:
— Да что же это за безобразие?! Я ж для него всё!
На следующий день она решила нагрянуть к сыну без предупреждения. Дверь открыл Дмитрий — небритый, в мятом свитере, с потухшим взглядом. Увидев мать, он нахмурился.
— Ты зачем, мам? — резко бросил он, не пуская её дальше порога.
Галина онемела, будто её ударили током.
Анастасия загружала последний пакет в машину, а Дмитрий стоял рядом, опустив голову, словно прощался не просто с браком, а с частью себя. Даша демонстративно уткнулась в телефон.
— Дима, глянь-ка, как она шустро собралась! — прокричала Галина, распахнув окно. — Видать, только и ждала, чтоб сбежать с твоими деньгами!
— Мам, хватит, — устало оборвал её Дмитрий. — Это я подал на развод, а не она.
— Да что ты понимаешь! — всплеснула руками Галина. — Эта Анастасия тебя как дурака использовала! Ленивая, безрукая, даже пельмени нормально слепить не могла! А ты, сынок, заслуживаешь лучшего.
Дмитрий молчал, лишь сжал кулаки. Он устал объяснять, что её вечные нападки, сплетни и выдумки развалили его семью. Анастасия не была святой — кто идеален? — но старалась быть хорошей женой и матерью. А вот Галина видела в ней одни недостатки. Сначала намёки: «Ты уверен, что она тебе верна?» Потом — откровенный бред: «Я видела, как она в кафе с каким-то ухоженным мужчиной сидела!» И, наконец, последней каплей стала подброшенная Галиной «анонимная» записка якобы от любовника. Дмитрий тогда взорвался, устроил сцену. А Анастасия, вытирая слёзы, тихо сказала: «Если ты веришь ей, а не мне, нам не о чем говорить».
Развод прошёл быстро. Галина ликовала, представляя, как теперь сын вернётся под её крыло, где всё под контролем. Но, глядя на его сгорбленную спину рядом с машиной, она вдруг почувствовала тревогу. «Почему он не радуется?» — мелькнула мысль, но тут же отмахнулась: «Прорвётся, ещё спасибо скажет».
Анастасия захлопнула багажник, бросила последний взгляд на дом и села за руль. Даша молча устроилась на заднем сиденье. Машина тронулась, оставив за собой облако пыли и тяжёлое молчание. Галина закрыла окно и самодовольно улыбнулась. «Победа», — подумала она. Но внутри что-то ёкнуло, будто невидимый голос прошептал: «А что дальше?»
Дни после развода тянулись, как скучный сериал. Галина ждала, что Дмитрий придёт, как в детстве, есть её блины, слушать её наставления. Но сын лишь мрачнел. Приходил редко, с опущенными плечами, будто нёс мешок с камнями. Однажды за ужином он вдруг сказал:
— Мам, ты довольна? Насти нет, я один, Даша меня ненавидит. Этого ты хотела?
Галина выронила ложку. Звон по тарелке заставил её вздрогнуть.
— Как ты смеешь?! — вскочила она. — Я ж для тебя старалась! Она тебя в нищету втянула бы!
Дмитрий устало потер лицо.
— Ты не понимаешь. Настя не была идеалом, но она была моей семьёй. А теперь… пустота.
Галина хотела возразить, но слова застряли. Сын старел на глазах — морщины, потухший взгляд. Он пытался встречаться с другими, но все быстро исчезали. Одна, Ирина, на прощание бросила:
— Пока мама у тебя на первом месте, никакой личной жизни не будет.
Анастасия же, вопреки ожиданиям, расцвела. Устроилась в маркетинговое агентство, купила квартиру с видом на Обь. Даша, хоть и переживала, привыкла к новой жизни. Она видела, как мама смеётся, печёт пироги, строит планы. А вот отец… стал чужим. Когда он звонил, Даша сбрасывала. Однажды бросила:
— Ты выбрал бабку, а не нас. Теперь расхлёбывай.
Эти слова ранили Дмитрия. Галина, узнав, лишь фыркнула:
— Правильно. Пусть знает, что такое предательство.
Но тревога росла. Соседи перестали здороваться, подруги отводили глаза. В магазине знакомая старушка вдруг сказала:
— Галка, сама в ловушку себя загнала. На кой тебе это было надо?
Слова эхом гремели в голове, пока она шла домой. И вдруг её осенило: сын отдаляется, внучка её презирает, а бывшая невестка, которую она считала никчёмной, живёт лучше всех. В глубине души Галина поняла: бумеранг вернулся.
Прошло несколько месяцев. Тишина стала невыносимой. Галина сидела в темноте, осознавая, что сама всё разрушила. Дмитрий окончательно потерял себя. Писал Анастасии длинные сообщения, но та отвечала холодно:
— Дима, всё кончено. Живи своей жизнью.
Однажды он пришёл к ней, стоял под дверью с ромашками — её любимыми цветами. Дверь открыла Даша.
— Зачем пришёл? Мамы нет, а я с тобой говорить не хочу.
— Даш, пожалуйста… — голос Д— Я знаю, что виноват, дай мне шанс исправить, — прошептал он, но дверь захлопнулась перед самым носом, оставив его с букетом и безнадёжным ощущением, что поезд уже ушёл.
